(ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ) - Игорь Афанасьев

Глава третья. Столица

— Доехали, слава Богу!

Филимон открыл глаза и увидел, что салон самолета абсолютно пуст, лишь стюардесса, разбудившая его своими словами, старалась улыбнуться из последних сил.

— Чертовы таблетки, — виновато засуетился Фил, схватил сумку и вышел в большую трубу с движущейся дорожкой, предварительно еще раз извинившись и поблагодарив девушку за мягкую посадку.

На первой же переходной площадке коридор раздвоился, он увидел человека в синем служебном костюме и с электронным плакатом в руках, где незнакомыми буквами струилась по экрану бегущая строка: — «Бiженцi — до кiмнати № 6». Он приостановился и, для пущей уверенности, навел луч лазерного сканера синхронного переводчика на надпись.

— Sorry, — вежливо отреагировал служащий, — no electronic translators. Он указал на огромный ящик, в котором лежали груды аппаратуры, отобранной у новоприбывших, и продолжил:

— Вивчайте украiнську мову, шановний!

Сказано это было весьма вежливо и корректно, но Филимон кончиками пальцев ощутил тянущиеся от служаки флюиды то ли злорадства, то ли раздражения, да и взгляд его буравил собеседника безо всякого стеснения и сочувствия.

Фил молча протянул ему последнюю модель суперпереводчика и двинулся по коридору, повинуясь властному персту регулировщика.

Он слабо себе представлял, как будет понимать все происходящее вокруг без электронного помощника. Филимон готовился к отъезду и ходил на курсы украинского языка, но практики у него не было никакой, а украинский упрямо путался в его голове с бабушкиным русским. Оказавшись в комнате вместе с большей частью пассажиров рейса № 1313, Фил с огорчением констатировал, что с трудом улавливает смысл того, о чем говорил официальный представитель агентства «Ной».

Беседовал с эмигрантами высокий худой конопатый оратор с полным отсутствием всяких эмоций на лице и со скоростью речи, явно превышающей правила хорошего тона.

— То не есть бардзо велiка проблема! — тарахтел конопатый. — Я сам ехам ещем другiм мiесяцем тому з Польщi i, вшiстко поедно, вже знаю багато украiнських слiв. Онi в мене ещем плутаются, але вонi вже усе тутам.

Представитель постучал себя по голове, и ситуация зеркально повторила старый анекдот про умного японца. Фил не удержался от невыносимого, почти моцартовского желания поставить последнюю ноту в музыкальной фразе и вспомнил последнюю фразу анекдота.

— В жопе! — негромко произнес он, и комната грохнула дружным нервным смехом.

— Цо пан мувiть? — поинтересовался полиглот и злобно глянул на пошляка.

Переводить никто не решился, и инструктаж пошел дальше на таком же шипящем английском, на каком господин говорил по-украински. Он быстро собрал американские паспорта и вручил всем электронные ключи-карточки от номеров гостиницы, в которую, на первых порах, должны были поселиться новоприбывшие. Дальше всех дружным стадом погнали к пограничным и таможенным коридорам, и началась тягучая процедура въезда в страну.

Пограничники вели себя спокойно и деловито, а свора таможенников задавала кучу стандартных вопросов о наличии в багаже оружия, наркотиков, а также пищевых продуктов. Особо усердствовал усатый детина с хитрым, кошачим выражением лица и тремя лычками в петлицах. Сурово глядя в глаза каждого, кто подходил к его стойке, он спрашивал:

— Гамбургери е?

Получив отрицательный ответ, он широко улыбался и однотипно грозился:

— Буде вам i сало, буде i маца!

Когда же в одном из чемоданов он обнаружил завалявшийся "Вig Маc", то возмущению его не было предела. Брезгливо швырнув символ американской цивилизации в мусорник, он долго объяснял перепуганному насмерть мужчине, что, в принципе, он, офицер таможни, после обнаружения контрабанды может его вообще не пустить в Украину, а должен оправить нарушителя обратным рейсом в Нью-Йорк, столицу гамбургеров. Поиздевавшись над беднягой всласть, он вытряхнул на пол содержимое чемоданов полуживого от страха обжоры и забыл о его существовании навсегда.

Фил попал именно к усатому, вдобавок перед самой стойкой он увидел живую и любопытную морду собаки-ищейки, которая немедленно сунула нос в Филимонов карман.

Таможенник насторожился и задал предписанный вопрос о наркотиках.

Во избежание дальнейших расспросов Фил вытащил из кармана золотистые таблетки и положил коробочку на барьер. Внимательно прищурившись на капсулы, усатый слез со стула и грациозной рысью рванул в одну из комнат.

— Приехали! — шепнул про себя Филимон и приготовился к самому худшему.

После длинной, томительной паузы таможенник выглянул из комнаты и поманил Фила корявым пальцем:

— Ходiть сюди!

Сделав несколько шагов по направлению к нему, Филимон почему- то подумал о том, что сейчас обязательно увидит Давида, и оказался совершенно прав — тот сидел за столом в форме офицера таможенной службы и пересматривал всякую конфискованную дребедень.

— С благополучным приездом вас, — широко улыбнулся он вошедшему и протянул коробочку с пилюлями, — получите ваш багаж! Как прошел полет?

Фил увидел еще один стул и, не дожидаясь приглашения, присел напротив:

— Вашими молитвами. Советую повторить маршрут лично.

— Но, но, но! — широко расставленными ладонями Давид оттолкнул от себя саму идею. — Я давным-давно не летаю самолетами!

— Все больше на метле? — усмехнулся Фил.

— Давайте оставим игру в нечистую силу! — вальяжно раскинулся на стуле Давид. — Вы взрослый образованный человек и знаете, что все в этом мире объяснимо: за вами следит сложнейшая аппаратура, а я опередил вас на космоплане. Даже то, что вы увидели пролетая над Бермудами, объясняется, прежде всего, самими Бермудами и препаратом, который помогает обострить ваше восприятие ноосферы.

— Никто больше в самолете не принимал ваших пилюль, — горячо возразил Фил, — однако.

— Что — «однако»? — невежливо перебил собеседника Давид. — Вы спросите у попутчиков, что произошло над Бермудами, и они ответят вам — ничего! Так, мелочи! Кому-то стало душновато, кому-то лифчик грудь сдавил, кому-то дурной сон приснился. Кода-нибудь я вам объясню подробнее этот механизм, но даю гарантию — никто из ваших попутчиков ничего не помнит. Для большинства людей общение с ноосферой заканчивается исключительно на уровне либо хорошего, либо дурного самочувствия. Исключение составляют творческие личности, но и они запоминают информацию через систему образов и ассоциаций.

— Но запоминают! — подскочил на стуле Филимон, но продолжить не успел.

— Да, да, да! — вновь перебил его Давид. — Лучше всех это воспринимают гении и сумасшедшие. Но! Первые никогда не сознаются в своих видениях, вторым — просто никто не верит. Попробуйте рассказать кому-нибудь о нашем эксперименте! Уверяю вас, простудитесь в психушке!

Да, кстати, ближе к делу, — он пробежался пальцами по мини-компьютеру, — я не совсем понял что за чудовище снилось мальчику?

Фил подумал о том, что самое время послать этот эксперимент подальше, и вероятно, сделал бы это. Но некий внутренний толчок заставил его сдержаться.

— «Бабай», — четко произнес он после долгой паузы.

— Ну, это понятно — все русские ругательства и страхи имеют монгольские корни, — забормотал про себя Давид, вбивая в компьютер некую информацию, — но лестница, откуда эта лестница вверх, ведущая вниз?

— Я вам не мешаю? — поинтересовался Филимон.

— Временами, — захлопнул чемоданчик-компьютер Давид, — очевидно мы уменьшим дозу — вы слишком эмоциональны. Попробуем так: одну капсулу в три дня!

— Хорошо, уменьшим, — согласился Фил, — что еще прикажете, господин офицер?

— Ну вы и колючка! — хлопнул рукой по столу Давид. — Не обращайте внимания на внешнюю оболочку моих появлений! Да, сейчас мне удобно быть офицером. Хотите получить приказ? Так даже проще: осматривайтесь, обживайтесь, будет нужно — я вас найду!

С этими словами он исчез в дверном проеме, а место в освободившемся кадре заняла усатая физиономия с тремя лычками в петлицах.

— Дозвольте до автобусу, на вас чекають! — елейным тоном пропел таможенник и шаркнул ножкой.

По дороге в гостиницу симпатичная сопровождающая весело щебетала, перечисляя названия памятных мест и улиц, и что самое важное, говорила она на хорошем английском.

— Как исключение! — заранее предупредила симпатяга, но, судя по шелесту добываемых из кошельков купюр, исключение имело определенную цену.

— Легкий экскурс в историю, для начала! — включила микрофон сопровождающая, и автобус тронулся по закрученным спиралям космоаэродрома. — В конце ХХ и в начале XXI веков Украина пережила несколько болезненных кризисов. Первый — экономический. После распада Советской Империи, оказавшись перед выбором экономических союзников, — Россия либо Объединенная Европа, — Украина нашла компромиссный вариант и всячески укрепляла контакты с Соединенными Штатами Америки, на то время единственной супердержавой мира. Американцы ревниво следили за усилением Европейского Сообщества и опасались возрождения России. Их вполне устраивала ориентация нового государства, и они активно инвестировали деньги в развитие Украины. Как всегда в таких случаях, не обошлось без эйфории и перегибов — американизация Украины привела, с одной стороны, к появлению туалетов, телевизоров и компьютеров в каждой отдаленной деревне, а с другой стороны, отразилась на столице Украины — Киеве. Новостройки города, как бы в благодарность Новому Старшему Брату, стали получать названия, полностью или частично совпадающие с названиями районов Нью-Йорка. Так, например, мы сейчас находимся в районе, который в те времена был переименован с Борисполя на Bronx!